23 мая 2000

Как "закалить сталь" или хотя бы просто обеспечить явку молодежи на избирательные участки

Алексей Куртов, Михаил Каган, Со-Общение, № 6-7, 2000

Прошедшие выборные кампании показали, что существенным электоральным потенциалом молодежи не смогла воспользоваться ни одна политическая партия. Однако именно этому сегменту избирателей предстоит играть важнейшую роль в будущих кампаниях федерального уровня. Найти взаимопонимание с нынешними тинейджерами пытаются сегодня все политические силы в России. Делают они это по-разному. Движение "Единство", например, провело в конце апреля учредительный съезд своей молодежной организации, которую возглавила известная телеведущая и депутат Госдумы Александра Буратаева. Журналисты по аналогии с комсомолом с ходу прозвали новорожденную структуру "Путимолом".

Следуя установкам политиков, на "обработку" тинейджерского электората сегодня бросаются политтехнологи.

Проблема привлечения молодежи к участию в политических процессах, прежде всего избирательных, - одна из наиболее дискуссионных в среде политологов и политтехнологов. Это и понятно: будучи специфической электоральной группой, молодежь представляет собой значимый ресурс для победы на выборах любого уровня.

Дискотека-выборы-пиво

Начиная с середины 90-х годов, политтехнологи организуют одну специальную программу за другой, чтобы повысить электоральную активность молодых избирателей вообще или направить ее в русло, выгодное той или иной партии. Как тут не вспомнить пресловутую акцию "Голосуй или проиграешь!" Сергея Лисовского на президентских выборах 1996 года или СПСовское шоу "Ты прав" на последних парламентских выборах. "Гвоздями" этих акций были рок-звезды и популярные политики.

Используют политики и другой подход к молодежи. Основан он на использовании свойственных молодым людям фетишизации и определенного нонконформизма. Воплощение этого подхода на практике можно наблюдать на примере идеологизированных "клубов по интересам": "Соколы Жириновского", молодежные "кружки" под опекой коммунистов и прочих левых радикалов - от эрзаца былого комсомола до групп фашиствующих молодчиков под знаменами Лимонова и Баркашова.

Кроме того, активно обсуждаются различные проекты, связанные с повышением уровня "политграмотности" молодых людей путем введения новых и модификации старых учебных курсов в школах и вузах; с помощью программ "социализации подростков", наподобие постпионерского скаутинга, организации для них деловых игр ("детские выборы" или "молодежная мэрия"). В рамках этих же проектов в вузах появляются "неполитические" студенческие организации, типа "Айсек". Цель этих проектов двоякая: во-первых, возбудить интерес молодых людей к политике вообще и, во-вторых, сформировать у них понятие гражданской ответственности. И в конечном счете -- побудить их к участию в политической жизни или, как минимум, прийти в кабину для голосования.

Инвестиции в повышение гражданского самосознания молодежи - дело, безусловно, полезное для общества, но увы, они не гарантируют практической отдачи "здесь и сейчас". Кроме того, вряд ли возрастание в школьной программе доли общественно-политических предметов само по себе станет главным фактором при решении тинейджерами почти гамлетовского вопроса - "голосовать или не голосовать".

Стоит также упомянуть и всякого рода специфические приемы организаторов выборов в регионах. Так, например, авторам данной статьи не раз доводилось наблюдать, как на выходе с избирательных участков партийные активисты организовали раздачу бесплатных билетов на молодежные мероприятия, или реализацию незатейливой схемы "дискотека-пиво-выборы-пиво" в студенческих общежитиях.

Одни расходы

Оставляя за скобками вопросы, связанные с этической стороной манипуляций "неокрепшими душами", попробуем оценить вышеописанные попытки с точки зрения эффективности. Эта оценка строится на соотношении двух критериев: полученный результат и произведенные затраты.
Социологические замеры показывают, что отдача от масштабных и, соответственно, чрезвычайно затратных имиджевых акций отдельных партий несопоставима с количеством привлеченных таким образом голосов молодых людей. Теперь это стало фактом - как бы ни было обидно глобально мыслящим авторам агитационных турне и стилизованных под молодежный сленг роликов на телеканалах и FM-радиостанциях. Организаторам этих акций остается довольствоваться так называемой вторичной выгодой - созданием иллюзии проводимой ими активной наступательной кампании, отвлечением общественного внимания от использования административных ресурсов и, наконец, эти мероприятия они используют в качестве наглядного "отчета" перед спонсорами о расходовании финансовых средств.

Создание молодежных партий не является прямым способом электорального воздействия. То есть речь не идет о том, чтобы, заманив молодых людей в ту или иную партию, тем самым привести их на выборы. Это просто нереально. Слабость и малочисленность молодежных организаций "Яблока", СПС и других - очевидна. Молодежные движения при существующих партиях, похоже, обречены уже потому, что в абсолютном большинстве случаев созданы они в угоду личным амбициям нескольких молодых лидеров, пытающихся таким образом "врасти" в мир большой политики.

Более эффективный путь - создавать увлекательные для молодых людей информационные поводы, в раскрутку которых вовлекать организационные структуры, способные трансформировать появившийся энтузиазм в конкретные действия: например, побудить тинейджеров распространять печатные издания, агитировать своих сверстников и тем самым обеспечивать явку на предвыборные мероприятия. И все же только этим способом проблему привлечения молодежи на выборы не решить.

Кого считать молодым

Существуют ли вообще реализуемые на практике технологии повышения электоральной активности молодежи? Или политтехнологам не стоит зря тратить деньги и силы, ломясь в "наглухо закрытую дверь". Не лучше ли довольствоваться небольшой частью молодежи, которую политические игры интересуют как возможное приложение их сил - способ заработать деньги или сделать карьеру в политической сфере?

Для того, чтобы ответить на этот принципиальный вопрос, следует определиться с понятием "молодежь" и сформулировать, чем эта категория избирателей отличается от более старших электоральных групп.

Возрастные критерии в этом случае довольно размыты. Например, следует ли относить к "молодежи" только людей до 28 лет (призывной возраст)? А может быть, до 30 лет - понятная круглая цифра!

Любопытно, но древние сообщества людей такую социальную категорию, как молодежь, вообще не выделяли. До какого-то момента подрастающий член сообщества считался ребенком, имея соответствующие этому статусу права и обязанности. Затем в "день Х" над ним совершался незначительный по времени, но коренным образом изменяющий всю его жизнь обряд инициации - посвящения во взрослые. После этого он разом получал все «взрослые радости» - собственную семью, ответственность за ее благополучие, функциональную роль в ведении хозяйства сообщества, долю в добыче и, наконец, право голоса в соответствии с законами сообщества.

Наше общество отличается от первобытного тем, что хотя 18-летний рубеж де-юре предполагает переход во "взрослую жизнь" (например, право голосовать, покупать спиртное и посещать порно-сайты), но де-факто этот переход в новое качество не одномоментен, а длится годами. Такое переходное состояние, как правило, связанное с теми или иными формами обучения, постепенным освобождением от опеки родителей, началом сексуальных отношений, предшествующих созданию собственной семьи, и может, на наш взгляд, считаться признаком принадлежности человека к разряду молодежи. И если вход в "состояние молодежи" имеет конкретную точку на оси времени, то выход - переход в "состояние взрослого" - никак не формализован и абсолютно индивидуален. Можно лишь, руководствуясь соображением здравого смысла, считать, что в состояние "взрослости" молодые россияне входят где-то в 27 плюс-минус 3 года.

Гренада, Гренада...

Растянутое по времени переходное состояние молодых людей к "взрослости" характеризуется различием их социального опыта, поведенческих стереотипов и, соответственно, гражданской ответственности, различием степени конформности и устойчивости формирования референтных групп. Именно этим объясняется молодежный максимализм, нонконформизм, постоянный поиск тинейджерами "фигур влияния". Отсюда и принципиальная разница в мотивационных подходах разных групп, проявляющаяся, в частности, и в их отношении к участию в политических и электоральных процессах. Стало быть, мотивация - ключ к решению задачи, которую мы поставили.

В истории ХХ века между тем возникали ситуации, в которых молодежь не только проявляла себя как гиперактивная часть общества, но и во многом предопределяла исход политических коллизий. Общеизвестно, например, что членами партии большевиков в начале столетия были в основном молодые люди в возрасте от 22 до 26 лет. То есть "октябрьский переворот" и последовавшая за ним гражданская война - дело рук политической активности главным образом молодых людей. В Германии именно на плечах "крепких молодых парней" пришел к власти Адольф Гитлер. В СССР в 30-е годы бурными темпами развивался комсомол, молодежь митинговала, требуя мировой революции или, как минимум, отправки на фронт в Испанию. В США в 60-е годы молодежь раскололась на два лагеря: одни отправились добровольцами во Вьетнам бороться за идеалы свободы и демократии, другие - во имя тех же идеалов пикетировали Белый дом, призывая своих сограждан "заняться любовью, а не войной". Во Франции в 1968 году тысячи студентов уже в едином порыве протеста против "обрюзгшего поколения родителей-обывателей" захватывали университеты, разбирали мостовые, воздвигая из булыжников баррикады. Да что далеко ходить за примерами: не далее как во время августовского путча 1991 года в Москве и Петербурге именно молодежь составила большинство в толпе, перегородившей путь танкам. Опять же во имя идеалов перестройки и гласности.

Модный противник

Что же общего между этими уже ставшими историей сюжетами? И чем, скажем, ситуация 1991-го отличается от событий 1993-го, участниками которых стали главным образом депутаты, военные и организованные коммунистами "городские партизаны"? Широкие массы молодежи предпочли тогда пассивно следить за событиями из окон и по телевизору.

Ответ на вопрос прост: во всех приведенных выше сюжетах, в отличие от событий 1993 года в Москве, политики, делая ставку на молодежь, грамотно использовали четыре важных для нее фактора мотивации, которые сработали в очень разных социально-политических контекстах.

Первое - мода. Для того чтобы молодежь добровольно принимала участие в каком-либо процессе, в том числе и политическом, процесс этот должен быть "модным". Понятие "моды" в первую очередь характеризует молодежную субкультуру. Именно мода способна компенсировать отсутствующий у молодежи фактор гражданской ответственности. Мотивация выглядит приблизительно так: "Я, молодой человек, иду голосовать не потому, что так нужно, а потому, что это современно: так поступают люди, которые являются для меня законодателями моды и для которых голосовать «также естественно, как чистить зубы".

C этой точки зрения, участие в политических процессах и выборах следует раскручивать теми же методами, что и новый клуб или джинсовый брэнд. Например, как новый способ времяпрепровождения, подобный американскому бильярду или боулингу. Соответственно, аргументация акций, направленных на повышение явки молодых, должна строиться не на тезисе типа "кандидат Х - клевый чувак, за которого нужно голосовать", а на посыле, что "голосовать - это круто, ведь там все наши будут и даже САМ (фигура влияния) придет".

Второе - радикализм. Вывести на баррикады молодежь можно, если четко сформулировать цель - во имя чего или против чего. Диалектика определяет существование pro только при наличии contra. Абстрактным призывом "бороться за мир" сегодня мало кого проймешь:необходимо сформулировать тезис "против кого дружить". Словом, абстрактные идеологемы типа "Будет лучше, чем сейчас!", "У тебя есть право выбора!" или даже "Ты прав!" не проходят. Если "Ты прав!", то требуется указать на того, кто "не прав", намекнув при этом, что он еще всеми силами стремится "растоптать" твою правду и твое право на нее.

Склонность молодых людей к биполярности суждений следует использовать максимально эффективно. Например, с помощью такого посыла: "Есть страшный враг, он уже обидел (в крайнем случае: может обидеть) меня или таких, как я! Нам нужно бороться за нашу свободу и независимость! Только победив его, мы сможем...". При такой мотивации молодежь дружно и безоглядно устремится протестовать, защищать и брать власть в свои неокрепшие руки.

Романтическая псевдоответственность

Третий мотивационный фактор - романтика. Ее налет должен присутствовать обязательно. Иначе у молодых людей исчезает интерес к политическому процессу. Прийти в ЖЭК и поставить свою подпись под каким-нибудь воззванием или выйти на площадь просто подержать транспарант - "не прикольно". Цель должна быть сформулирована в глобальных категориях, которым должна соответствовать и форма борьбы за нее. Например: во имя столь высокой цели не страшно и погибнуть. Или наоборот: жить стоит, чтобы бороться во имя святой цели - идти против танков, милиции с палками и щитами, когда опасность подстерегает тебя за каждым углом. Все, разумеется, кончится хорошо, и об этом героизме можно всем рассказать. Родители, конечно, будут ужасаться, друзья - завидовать, а девочка (та самая!) - смотреть с восхищением!

Четвертый фактор - псевдоответственность. Необходимо, чтобы молодежь была уверена в том, что, кроме нее, никто не способен решить эту задачу. Желание отвечать за "свое дело" появляется только тогда, когда молодой человек вдохновляется уникальностью собственной ответственности. Декабристское "если не я, то кто же?" превращается в тот самый пусковой механизм, когда молодой человек добровольно берет на себя социальную ответственность.

БАМская суперстратегия

Вспомним, например, как в 70-е годы советская молодежь поднялась на стройку БАМа. Тогда комсомольским вожакам вполне удалось скомбинировать все упомянутые четыре мотивационных фактора.

Модно было не только поехать на БАМ, а даже просто носить БАМовско-стройотрядовскую форму. Модно было петь под гитару зажигательные песни про "яростный стройотряд". Модно было бросать "теплые квартиры" с родителями и ехать в вагончики и палатки. Выступление группы "Цветы" или четы Никитиных на участке Тында-Беркакит разносилось по всей стране в виде записанных на концерте любительских аудиокассет.

Образ врага в виде "темных сил капитализма" (в основном американского), который "спит и видит, как бы сровнять с землей нашу страну", был призван подхлестнуть стремление советских людей построить настоящий социализм, процветающую экономику, которая сможет "защитить нас всех".
А уж на романтике комсомольских строек, благодаря "Как закалялась сталь", мы были воспитаны с детства. Болота, комары, бытовые проблемы - все это воспето в песнях и прозе тех времен. Само слово "романтика" имело уже какой-то мистический вкус.

Немалую роль играла и абсолютная уверенность молодых людей в том, что только их силы, задор, горячие сердца и помогут завершить "стройку века". Что, мол, могут старики, - поговаривали тогда вполголоса комсомольцы, - только руководить да указывать.

Учиться и учиться - у ЦК ВЛКСМ!

Что и говорить, была во времена ЦК ВЛКСМ молодежная политика. К сожалению, современные политические лидеры чаще всего лишь ограничиваются воззваниями типа "Нужно активнее привлекать молодежь!". До дела мало кто из них доходит. Нет и сколько-нибудь внятной государственной политики в отношении молодежи.

С одной стороны, это не так уж и плохо: при отсутствии воспринятой обществом государственной идеологии всякие наставления молодежи на путь истинный могут обернуться неконтролируемым социальным взрывом. С другой стороны, предоставленная самой себе молодежь ищет формы самореализации, и эти формы становятся социально опасными - наркотики, молодежные бандитские группы и так далее.

Описанная выше схема мотивации, не претендуя на всеохватность, тем не менее, может служить основой для моделирования событийного ряда политической или любой другой кампании, в которой молодежь сможет найти свое место. Разумеется, претворяя ее в жизнь, необходимо тщательнейшим образом оценить имеющиеся ресурсы, способы контроля над ситуацией и возможные социальные последствия. Будем помнить поговорку предков: "Не буди лихо…". А если уж разбудили, то не будем забывать об ответственности за совершенное. Не зря один из постулатов политической деятельности сформулирован предельно точно: "Жизнь в день выборов не заканчивается".